На мой взгляд, это фильм не просто о наркомании, а о глубоком экзистенциальном кризисе, в котором находятся люди, променявшие ощущение слитости с окружающим миром на комфорт современной цивилизации. Поэтому я буду говорить не столько о фильме, сколько о том, что я в нем увидел и пережил.
Красной линией через весь фильм проходит ироничный девиз:
«Выбери жизнь»,
ту жизнь, где есть всё, но нет самого главного: мы не можем получить счастья, сколько бы денег у нас не было. Главный герой изо всех сил старается выбрать для себя лучшую жизнь (знаменитая сцена с выкарабкиванием из унитаза), но какой он имеет выбор?
Если проанализировать его отношения с родителями, то можно увидеть, что они пропитаны формальностью: заботиться нравиться, но искренней эмоциональной связи в этих отношениях нет. Они являются классическими приверженцами стандартных социальных норм, которые не им, не кому-либо еще не приносят особого счастья, а созданы для поддержания безопасности социума, но не сильно способствуют развитию индивидов. Создание таких формальных отношений удобно для людей, боящихся непредсказуемой близости или же имеющих опыт жестокого наказания за проявления желание этой близости в своём собственном детстве.
Таким образом, формальность в отношениях позволяет им самим убежать от тревоги и это является их наркотиком. Они крайне зависят от видения себя как нормальных людей, а своей семьи как нормальной. Естественно, что подростковые кризисы таких детей очень часто направлены на протест против этой зависимости от норм в сторону делинкветного поведения.
Присутствует гиперопека и инфантилизация: комнатка главного героя остаётся такой же детской с паровозиками при возвращении домой, будто только в такой детской роли его и хотят там видеть. Однако, когда родители, наконец, решили проявить жесткость, это даёт результат, однако не такой стабильный — взрослых людей поменять трудно за короткий промежуток времени, тем более, без их глубокого желания.
Можно сделать вывод, что главный герой был напрочь лишен безусловной любви в глубоком детстве, пока его близкие были заняты подгоном себя и своих жизней под прокрустово ложе нормы. Повзрослев, он стал очень зависим от своих «друзей». Точнее, «корешей», так говорилось в фильме. Недостаточно сформированное базовое доверие к миру мешает сказать этим самым друзьям чёткое «НЕТ!» и наш главный герой срывается в яму наркомании именно в силу желания доказать друзьям, что он их не предал, что он сильнее, чем они и может себя «контролировать».
Отсутствие внутреннего стержня очень сильно подрывает нашу способность слышать и понимать наши собственные желания: мы направляем наши силы и ресурсы на неосознанные цели, вроде дополучения принятия, которое можно было получить в самые ранние периоды своей жизни.
Зависимость может быть разной: наркотики, алкоголь, особая форма отношений с людьми, интернет, постоянно работающий фоном телевизор и так далее.. Что же даёт нам зависимость? Не только «уход от тревоги», но состояние удовлетворения, это очевидно. Сами люди идут туда, где им хорошо и это вполне естественно. Если отбросить ту негативизацию, с которой принято говорить о зависимостях, человек восполняет то ощущения спокойствия, которое может быть достигнуто при помощи объекта его зависимости. Если уровень неудовлетворенности и тревоги выше прочности его психологических защит, он может прибегнуть и к химическим веществам. Поэтому я буду говорил не столько о фильме, сколько о том, что я в нем увидел и пережил.
На прикрепленной картинке мы видим, человека в экстазе. Это ощущение полной безопасности и слитости с матерью, а мать для младенца и есть весь мир. Это же ощущение испытывает младенец, наевшийся грудного молока, что для него является также выражением контакта и значимости собственной жизни («кто-то меня кормит и приходит на мой зов, я завишу от кого-то и это меня вполне удовлетворяет, я могу доверять миру, он меня не предаст»). Дети также откидывают голову назад, даже выражение лица схожее. Похожая реакция слитости наблюдается и в оргазме.
Сам режиссер также указал на важность заботы о младенцах в контексте данной темы: среди людей, сосредоточенных на своих потребностях, младенец в фильме умирает.
Зависимых людей часто называют инфантильными, именно из-за этой схожести с недокормленными младенцами, однако вернуться в младенческие время и допить то, что не было допито — нельзя. Единственную возможность я вижу в том, что сам неудовлетворенный жизнью человек, ухватится за кусочки своего доверия и начнёт перестраивать собственные мысли по поводу реальности, не веря в то, что он и СЕЙЧАС является младенцем, жизнь которого зависит от других взрослых. На их месте обычно бывает правительство, начальник, кто-то из членов семьи или другой близкий человек, на которого недокормленный переносит своё негодование.
Суть моей профессии — помочь дорастить до эмоциональной зрелости тех, кто всё же смог отыскать в себе силы и смелость на то, чтоб отказаться от поиска заменителя младенческой груди.
Все мои поиски привели к тому, что если то, что приносит нам удовольствие («до воли») замыкается на нас самих и не видёт к ощушению смысла («сомысль»). Жизнь чувствуется радостной и наполненной, лишь тогда, когда мы приносим радость другим. В этой квинтэссенция социальной природы человека. Чтобы этого добиться, необходимо убедиться в собственной ценности, которая и приходит к нам через других близких людей, от которым совершенно нормально зависим в детстве. Позже сделать это труднее, так как базы доверия уже нет, а потребность кричит о себе и принимает очень запутанные формы, что сам человек не может осознать глубину своего одиночества и неспособности принять самого себя.
В фильме очень успешно сочетается глубина этих смыслов с современной, актуальной и очень ритмичной формой изложения, намекающей на крайнюю актуальность этих тем для всех нас.
В заключение приведу цитату режиссера этой картины, Денни Бойла: «Откуда берется меланхолия? Столько лет прошло, и нам всем ужасно грустно быть такими взрослыми и все еще такими же незрелыми.»